БЕСЕДЫ ВЕРЫ: НЕ ПОЦЕЛУЙ, НО ЛОБЗАНИЕ
Говоря о любви, важно понимать, какое именно движение человеческого сердца мы подразумевает под этим словом. Вот, например, какой интересный диспут произошёл у автора «Доброго слова» с её соседкой, недавно переступившей порог храма.
На Светлой седмице автор «Доброго слова» пригласила в гости соседку Марину. Глядя на украшенный цветами и разноцветными пасхальными яйцами стол, гостья неожиданно спросила:
– Слушайте, а вы когда-нибудь плавали на теплоходе?
– Неожиданный вопрос, – улыбнулась ваш автор. – Плавала. Мы добирались в паломнической поездке до Соловецкого монастыря из архангельского порта на большом белом теплоходе. Было очень интересно: разнообразная развлекательная программа, комфортные каюты…
– Знаете, почему я спросила, – пояснила Марина. – Мне вспомнился рассказ Александра Ивановича Куприна «Леночка».
– Ах, да! Вы же по образованию словесник… Вы ведь не прочь почитать за праздничным столом что-нибудь пасхальное из литературного наследия того же Куприна?
– Конечно!
Марина быстро нашла нужный текст и спросила:
– Вы ведь помните, о чём говорится в рассказе «Леночка»?
– Я как раз недавно слышала аудиокассету с художественным чтением рассказов Куприна, – ответила ваш автор. – Волонтёры начитывают такие кассеты для инвалидов по зрению. Мне показался их опыт интересным. Насколько я помню, в рассказе говорится о событиях тридцатилетней давности…
– Именно. Ну, вот, слушайте, – и Марина начала чтение. – «Возницын спустился в столовую. Столы, расставленные вдоль стен, были весело и пёстро убраны живыми цветами и заставлены пасхальными кушаньями. Солнечные лучи круглыми, яркими столбами текли из иллюминаторов, золотили местами скатерть, превращали краски пасхальных яиц в пурпур и сапфир и зажигали живыми огнями гиацинты, незабудки, фиалки, тюльпаны и анютины глазки. К чаю вышла в салон и единственная дама, ехавшая в первом классе. Возницын мимоходом быстро взглянул на неё»...
– Насколько я помню, – перебила чтение ваш автор, – и Возницын, и дама долго приглядывались друг к другу, но никак не могли вспомнить, почему им кажется, что они были когда-то знакомы…
– О, да! – воскликнула Марина, – ведь прошло тридцать лет с тех пор, как неуклюжий подросток, ставший впоследствии сановитым полковником, и только начавшая входить в пору девической прелести некрасивая угловатая девочка, ставшая впоследствии мудрой матерью, впервые поцеловались за калиткой церковного дома… И что интересно! Этот дивный поцелуй первой любви тоже случился пасхальной ночью!
– Неужели?
– Да! – Марина всё более воодушевлялась. Было видно, что чтение классического текста приносит ей настоящее наслаждение. – «Всё опьяняло их в эту прекрасную ночь: радостное пение, множество огней, смех и движение в церкви, а на улице – множество необычно бодрствующих людей, тёмное тёплое небо с большими мигающими весенними звёздами, запах влажной молодой листвы из садов за заборами, эта неожиданная близость и затерянность на улице, среди толпы, в поздний предутренний час…».
– Так, незаметно, молодые люди дошли до калитки церковного дома, где жила девушка, – перевела дух Марина и продолжила чтение. – «Когда за ними хлопнула затворившаяся калитка, Возницын поймал Леночкину руку и стал целовать её пальцы – такие тёплые, нежные и живые. «Леночка, я люблю вас…». «Не надо, – сказала она тоже шёпотом, и он по этому шёпоту отыскал губы. Не надо…». И вдруг она воскликнула неожиданно сердито: «Да пустите же меня, гадкий мальчишка! Вот увидите, вот я всё, всё, всё маме расскажу. Непременно!». Она ничего маме не рассказала, но с этой ночи уже больше никогда не оставалась одна с Возницыным»…
– Честно говоря, на меня этот текст произвёл странное впечатление, – задумчиво сказала автор «Доброго слова». – Всё же, как мне кажется, чувственный поцелуй, хоть и невинный, плохо вяжется с переживаниями Пасхальной заутрени, после которой подростки возвращались домой из церкви. А что вы думаете по этому поводу как словесник?
– Могу сказать только распространённое мнение советского литературоведения по этому поводу, – пожала плечами Марина. – Куприн ввёл в текст упоминание о Пасхе с единственной целью: дать читателям символ жизни и вечного обновления. Чтобы понять это, нужно обратиться к началу рассказа. Вот: «Возницын нарочно остановился на два дня в Москве, где прошли его детство и юность. Говорят, что умные животные, предчувствуя смерть, обходят все знакомые, любимые места в жилье, как бы прощаясь с ними. Близкая смерть не грозила Возницыну – в свои сорок пять лет он был ещё крепким, хорошо сохранившимся мужчиной. Но в его вкусах, чувствах и отношениях к миру совершался какой-то незаметный уклон, ведущий к старости. (…) Мысль о собственной смерти стала приходить не с той прежней беззаботной и лёгкой мимолетностью, с какой она приходила прежде, – точно должен был рано или поздно умереть не сам он, а кто-то другой, по фамилии Возницын, – а в тяжёлой, резкой, жестокой, бесповоротной и беспощадной ясности, от которой по ночам холодели волосы на голове и пугливо падало сердце. И вот его потянуло побывать в последний раз на прежних местах, оживить в памяти дорогие, мучительно нежные, обвеянные такой поэтической грустью воспоминания детства. (…) Но с удивлением и с горечью заметил Возницын, что его опустошённая жизнью, очерствелая душа оставалась холодной и неподвижной и не отражала в себе прежней, знакомой печали по прошедшему, такой светлой, тихой, задумчивой и покорной печали… «Да, да, да, это старость, – повторял он про себя и грустно кивал головою. – Старость, старость, старость… Ничего не поделаешь…».
– Насколько я помню, – заметила ваш автор, – воспоминание о первой любви и первом поцелуе с Леночкой в пасхальную ночь оживило Возницына…
– Не просто оживило, – воскликнула Марина, – оно просто воскресило его душу! Вот что пишет Куприн: «Его сердце заволокло мягкой и светлой грустью. Это было именно то самое чувство, которого он так жаждал в Москве. «Нет, жизнь всё-таки мудра, и надо подчиняться её законам, – сказал он задумчиво. – И, кроме того, жизнь прекрасна! Она – вечное воскресение из мёртвых! Надо только любить жизнь и покоряться ей».
– Узнаю лексику советского литературоведения! – откликнулась ваш автор. – Чтобы объяснить, зачем Куприн ввёл в рассказ упоминание о Пасхе, литературоведы говорят о жизни и её обновлении из поколения в поколение только благодаря земной любви. И они называют это воскресением души! Но насколько же глубже христианское понимание! Вы, Марина, хорошо знакомы с православным вероучением?
– Увы, я только начинаю воцерковляться…
– Мне бы хотелось рассказать вам вот о чём. В русском языке слово «любовь» имеет множество значений. А вот в греческом языке, на котором написан Новый Завет, различают семь основных значений этого слова, и у каждого есть своё название.
– Как интересно! – Марина даже отставила в сторону чашку чая.
– Да! – продолжила ваш автор. – Начинается список чувственной любовью, всепоглощающей, безрассудной и бесконтрольной; греки называют её «эротической». Сюда относится и первая любовь, изображённая в рассказе «Леночка». Есть у греков и такая разновидность любви, как любовь к родственникам, её называют «сторге»; есть любовь к людям и предметам, которые вызывают у человека положительные эмоции, эта любовь называется «филия»; есть любовь, подобная любви Бога ко всем людям, независимо от их индивидуальных качеств – эта любовь называется «агапе»…
– Ой, как интересно! Вы расскажете мне подробней о видах любви?
– Конечно. Пока же я добавлю только то, что если список начинает любовь-эрос, то заканчивает его наивысший вид любви – любовь духовная, возвышенная, самоотверженная. О такой любви говорится в Новом Завете: «Нет больше той любви как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Пример такой любви дал нам Сам Христос. И вот на Пасху мы празднуем победу этой Любви над смертью и тлением.
Поэтому, если смотреть на текст рассказа Куприна из православного ракурса, то можно понять, что влюблённые расстались именно потому, что высокие и святые смыслы, которые люди исповедовали в Пасхальную ночь «едиными устами и единым сердцем» и в едином порыве к Небу и к спасшему нас Господу, вступили в противоречие с мелкими и земными (на этом фоне, разумеется) заботами молодых людей. Само собой, произошедшее между ними может быть понято и принято со снисхождением к их молодости. Но, увы, по духовным законам, которые действуют неукоснительно, случившееся повлекло за собой то, что юноша и девушка в скором времени расстались, встретившись только через тридцать лет уже зрелыми и взрослыми людьми…
– По духовным законам? – переспросила Марина. – Я не слышала о таких. В школе изучались только физические законы, например, закон тяготения. А ещё – законы психологические и биологические…
– Я обязательно как-нибудь расскажу вам о духовных законах, – пообещала автор «Доброго слова». – По православному вероучению именно они определяют все остальные известные нам законы. Нарушение их ведёт к нарушениям и во внешней жизни. Так, например, духовный диссонанс в рассказе Куприна повлёк за собой диссонанс и в реальной жизни – влюблённые расстались.
– Всё это очень интересно! – воскликнула Марина и вдруг спохватилась. – Ох, сколько ещё домашних дел мне надо сделать сегодня, я побегу! Но мы ведь не последний раз видимся?
– Ну, конечно же! – и мы простились, ещё раз поприветствовав друг друга пасхальным лобзанием: «Христос Воскресе!» – «Воистину Воскресе!».
Вера Губина, прихожанка Лиепайского Александро-Невского храма