«И ОН ЗОВЁТ СВОИХ ОВЕЦ ПО ИМЕНИ…» (Ин. 10:3)

Новая беседа автора «Доброго слова» с парикмахером Светланой состоялась в самом конце рабочего дня. Но на сей раз это была не обычная встреча клиента и его мастера, а радостное чаепитие с плюшками-ватрушками двух добрых знакомых. И, конечно, за чаем женщины завели разговор о Православной вере и о природе творчества. 

«Просто так, для себя…»

– Вы обратили внимание на ту пожилую клиентку? – спросила Светлана. 

– Да. Очень милая бабушка. 

– Эта бабушка, – улыбнулась Светлана, – попросила сделать ей безукоризненное, элитное, как она выразилась, «каре».  

– Что вы говорите? Но, если судить по её виду, то она никуда дальше своей дачи не ходит… 

– Так и есть, – подтвердила Светлана, – тем не менее я сделала ей причёску по всем требованиям модного салона за весьма символическую плату. И знаете почему? 

На мой вопросительный взгляд Светлана пояснила: 

– Люблю заниматься творчеством на рабочем месте. Не хочется терять профессиональный азарт, поэтому при любой возможности тренирую свою руку. Просто так, для себя.

С этой фразы завязался наш разговор о творчестве. О том, что каждый человек наделён Богом своим особенным талантом, пусть разным людям он дан в разной мере. Словом, о том, о чём повествует евангельская притча о талантах, которую Светлана с удовольствием прочитала, найдя в своём телефоне. «И одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе» (Мф. 25:14).

Ваш автор с радостью отметила про себя, что Светлана привела в пример отрывок из Евангелия и размышляла над Словом Божиим, а ведь ещё совсем недавно она восхищалась буддизмом. Немалую роль в этой метаморфозе сыграла поездка Светланы в Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь.

Колокольный звон 

– Знаете, кого я встретила в Дивеево? – спросила Светлана. – Матушку Ирину Шикину. Она беседовала с людьми, которые приходили на могилку её мужа, бывшего духовника Дивеевской  обители, иеромонаха Владимира Шикина, принявшего монашеский постриг незадолго до смерти. 

– Я тоже побывала в своё время на этом святом месте, где рядом с батюшкой были упокоены дивеевские блаженные: Пелагия, Мария и Параскева, мощи которых сейчас перенесены в собор, – заметила ваш автор. 

– Вот там, у могилки отца Владимира, – продолжила Светлана, – матушка Ирина, в прошлом выдающаяся скрипачка, звезда мировой музыкальной сцены, и открыла мне глаза на разнообразие и глубину Православия, в том числе и на духовную музыку. Ведь раньше как было? Как только я по телевизору видела мужчин в смокингах и женщин в строгих длинных платьях, исполнявших духовные песнопения, то сразу же переключалась на другой канал, считая всё это страшно скучным. А теперь всё по-другому! 

Вот матушка Ирина рассказала мне о всемирно известном композиторе Сергее Рахманинове, в произведениях которого она когда-то играла первую скрипку. Но больше всего она заинтересовала меня рассказом о Рахманинове как творце изумительно красивого хорового пения… 

– Да! – подхватила ваш автор. – Согласитесь, что и у нас, на латвийской земле, хоровое пение просто в крови у каждого! И что же теперь вам больше всего нравится у Рахманинова? 

– Конечно, его знаменитая «Всенощная»! – с восторгом ответила Светлана. – И ещё меня поразило то, что Рахманинов никогда не афишировал свою религиозность… Многие даже считали его неверующим. Но, оказывается, ещё в детстве бабушка водила Рахманинова в Новгородский собор, и его посещение произвело на мальчика неизгладимое впечатление, особенно колокольный звон. 

– Точно! Впоследствии именно колокольный звон стал «изюминкой» произведений Рахманинова, зазвучал во всех его масштабных музыкальных полотнах. Более того, именно использование особенностей колокольного звона помогло Рахманинову сделать, казалось бы, невозможное, то, что до него не удавалось никому, даже Чайковскому: совместить древний византийский распев и русское знаменное пение с современной музыкальной практикой. 

– Вот какое значение порой имеет простое посещение храма вместе с бабушкой! – с улыбкой подытожила ваш автор. – Стало быть, вы больше не считаете духовное пение безнадёжно скучным? 

– Конечно, нет! Напротив, наслаждаюсь этой изумительной музыкой, которая возносит сердце ввысь, сообщает ему какую-то светлую радость и покой… Ни о какой скуке и речи нет!

Тоска посадская

– Давайте-ка о скуке и поговорим, – предложила Светлане ваш автор. – Недавно я перечитала рассказ известного православного публициста протоиерея Павла Великанова «Тоска посадская». Там говорится о том, как в Сергиевом посаде – месте, где находится знаменитая Троице-Сергиева Лавра, – живёт женщина с очень тоскующим взглядом. В своё время она восприняла как приказ совет одного приходского батюшки о том, что, мол, ей семейная жизнь не нужна, а «иди-ка ты, милая, помощницей в монастырь». «Вот так и мается теперь вот уже несколько десятилетий с тоскующим взглядом», – вздыхает сочинитель рассказа. 

– А в чём же тут мораль? 

– В том, что каждый человек – это Личность, носитель Образа и подобия Божия, как об этом повествует Библия (Быт.1:27). И, следовательно, каждый человек наделён свободной волей, способностью к рассуждению и творчеству. И совет батюшки в данном рассказе – сигнал к размышлению, а не раболепному исполнению. 

– Я полюбила размышлять над Евангелием, – заметила Светлана. – Очень вам благодарна за то, что открыли для меня значение этой великой Книги. 

– Я тоже люблю размышлять. Вот, совсем недавно при чтении Евангелия от Иоанна мне пришла в голову интересная мысль о том, что фраза Христа «И Он зовёт Своих овец по имени…» – это ведь о том, что  каждый человек – неповторимая Личность для Бога. У каждого есть только ему принадлежащее Имя, и каждый унаследовал от Бога способность к творчеству! Вот такая моя маленькая «эврика»!

Светлана нашла в телефоне обсуждаемый отрывок и прочитала вслух: 

– Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инуде, тот вор и разбойник; а входящий дверью есть пастырь овцам. Ему придверник отворяет, и овцы слушаются голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их. И когда выведет своих овец, идет перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его. За чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса. (…) Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах. Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня (Ин. 10:1-5, 11-14).  

– Точно! – воскликнула Светлана. – Я поняла, что Пастырь добрый – это Христос. Для него каждый человек – Личность, способная к творчеству. А наёмник – это дьявол. Для него люди – безликая масса, простите, быдло… Как же всё верно и вечно современно в Евангелии!

– А способность рассуждать о евангельских строках – это ведь тоже творчество, доступное каждому, – заметила автор «Доброго слова». – И нам обязательно нужно практиковать это, иначе будем ходить с тоскующим, тусклым взглядом…

– Конечно! Ведь творчество всегда животворит, – подхватила мысль Светлана.

– Аминь! – с улыбкой подытожила автор «Доброго слова».

Вера Губина, прихожанка Лиепайского Александро-Невского храма